Устав 1828 года был введен в русских гимназиях не тотчас после его утверждения государем. Введение его требовало увеличения отпуска казенных сумм на гимназии, подыскания новых должностных лиц, местами – расширения гимназических зданий, а для всего этого требовалось время. Во Владимирской гимназии устав 1828 года был приведен в действие с начала 1833-34 учебного года. Долгая отсрочка его введения была возмещена необыкновенной быстротой приведения его в действие: оно было окончено полностью в течение нескольких месяцев.
В отношении собственно учебного дела главное отличие нового устава от прежнего составляло большое число классов – 7 вместо 4, при чем в самом уставе не указано отношение новых номеров классов к прежним. Высшее учебное начальство разъяснило это отношение и указало гимназиям способ почти моментального преобразования их состава из 4-классного в 7-классный, обнаружив при этом замечательное остроумие и энергию. В нашей гимназии дело шло так.
Предписание училищного комитета директору Владимирской гимназии указало (6 июня 1833 года) следующий порядок преобразования гимназий. Классы гимназий переименовываются тремя номерами выше: IV-в VII, III в VI, II в V, I в IV. Открываются три низшие класа – III, II, I; в них принимаются по экзамену ученики из Владимирского уездного училища. Затем совет гимназии, тщательно обсудив степень познаний отдельных учеников гимназии – как ранее бывших в ней, так и вновь принятых, — размещает их по семи классам гимназии.
Согласно этим указаниям, по окончании переводных испытаний в гимназии (2-6 августа 1833 года) и публичного акта (10 август), старшими учителями: Милославовым) (латинского языка), Соханским (математики) и Богаславским (истории) был произведен выбор учеников Владимирского уедного училища для определения их в первые три класса гимназии. Выбрано было, по аттестации уездного училища: для III класса 13 уч., для II-11, для I-16. Список их при рапорте был представлен учителям директору. Последний начертал резолюцию, чтобы к 1 сентября учителя, посредством внимательного наблюдения, определили окончательно, в какой именно класс каждый ученик достоин быть принятым. После этого принятым из уездного училища ученикам произведен был экзамен, но пока они были оставлены в тех классах гимназии, в которые были предназначены раньше. Затем совет гимназии производил распределение по классам прежних учеников гимназий, руководствуясь мнением учителей о степени познаний каждого. Подробности этого распределения в делах архива не сохранились, а об общем ходе его директор училищ доносил (18 августа 1833 года) училищному комитету следующее: «При чем (т.е. рапорте о переводных испытаниях и производстве акта) честь имею присовокупить, что в на основании предложения Училищного Комитета от 6 июня за № 705, по довольном совещании моем с учителями гимназии, ученики оной и Владимирского уездного училища размещены после акта согласно распределиню преподавания учебных предметов по семи классам гимназии и учителя вступили в отправление должностей своих уже по новому, Высочайше утвержденному 8 декабря 1828 года уставу учебных заведений». В том же донесении указано, что, со вновь принятыми, состоит в гимназии 90 учеников. Принятые из уездного училища ученики так и остались в тех классах, в которые их наметили сначала: учителя хотели было, согласно резолюции директора, произвести новое распределение их по классам, но составили его только к 21 сентября вместо 1-го, и директор велел оставить прежнее распределение.
Для ведения учебного дела по новому уставу в гимназиях полагалось 14 должностных лиц: директор, инспектор, законоучитель и 11 учителей, между тем к началу ученья в 1833-34 уч. Году в нашей гимназии состояло их семь: директор Калайдович, законоучитель протоиерей Иоаким Смиронов, учителя: русской словесности – Волков, математики – Соханский, история – Богославский, немецкого языка – фон-Кноблох и рисования – Ремизов. Не хватало до полного штата: инспектора, 2 учителей латинского языка, одного – математики, греческого языка, французского языка, и русского языка с географией. Окружное начальство довольно быстро заместило вакансии. Уже в августе были назначены: инспектор Грацианский и учителя латинского языка Троицкий и Документов, затем в ноябре – учитель греческого языка Воскресенский. В начале 1834 года был определен учителем рисования и черчения Озерский, а Ремизов перешел на должность учителя русского языка и географии; к концу учебного года были назначены: учитель французского языка Герингер и 2-й учитель математики Бенидиктов. Таким образом, к концу первого года действия нового устава штат педагогического персонала Владимирской гимназии был заполнен.
Одновременно с введением внешних форм нового устава наша гимназия быстро освоивалась и с применением его к внутреннему распорядку жизни, как в чисто учебном, так и в служебно-хозяйственном деле. Но об этом речь пойдет дальне, а теперь проследим введение в нашей гимназии дополнений и поправок к уставу 1828 года, сделанных в течение изучаемого периода.
В 1837 году в нашей гимназии были применены новые правила об испытаниях окончательных и переводных, утвержденные министром н.п. 29 января того же года.
Еще в 1836 и 1837 г.г. директором гимназий по постановлению совета, возбуждались ходатайства перед окружным начальством о некоторых изменениях в таблице уроков. В архиве гимназии не сохранилось переписки по этим вопросам, но из одного дела видно, что к началу 1838-39 учебного года в нашей гимназии действовала или была выработана новая таблица уроков в духе постановлений совета. Она была представлена окружному начальству для утверждения в 1838-39 год, но вместо нее из округа была прислана (при предложении от 6 октября 1838 г.) вышеупомянутая таблица, сократившая число уроков греческого языка и усилившая преподавание французского языка, который был сравнен по числу уроков с немецким. Эта таблица действовала до 1845 года.
В середине 1840-х годов начались общие для всех гимназий изменения в составе курса. Циркуляр министра н. п. от 17 ноября 1844 г. отменял преподавание в гимназиях статистики, как особого предмета (2 урока в VII кл.), предписывая сообщать важнейшие статистические данные на уроках географии, а при помощи освободившихся часов усилить преподавание другие предметов, сообразно местным потребностям. Сообщая об этом распоряжении министра, циркуляр попечителя Московского округа от 19 января 1845 г. предоставлял вопрос о замещении уроков статистики на решение советов гимназий, но признавал желательным ввести, вместо уроков статистики, по одному уроку географии в VI и VII классах, в первом – для изучения географии России, во втором – для повторения всего курса географии, с сообщением в обоих классах статистических сведений, а в VI кл., кроме того, — основных понятий о государственном строе России, и возложить эти уроки на учителя истории. На другой же день по получении этого предложения (23 января 1845 г.) оно обсуждалось в совете нашей гимназии, и изложенное в нем мнение о замещении уроков статистики было в общем принято советом.
Через несколько месяцев циркуляр попечителя от 28 мая 1845 года предложил директорам всех гимнаий Московского округа представить ему проект таблицы уроков и программ преподавания на предстоящий (1845-46) учебный год. Найдя представленные проекты слишком разнообразными, попечитель 18 августа 1845 г. предложил всем гимназиям округа для выполнения составленную им общую таблицу уроков, а затем (при предложении от 27 августа 1845 г.) разослал для общего руководства в преподавании программу всех предметов, составленную 2-ой московской гимназией.
Присланная попечителем таблица уроков сильно разнится от таблицы 1828 г., но довольно близко подходит к той, которая была введена в нашей гимназии в 1838-39 учебном году. По сравнению с таблицей 1828 года в ней уменьшено число уроков: русского языка (21 вместо 23), латинского языка (25 вместо 26), греческого языка (12 вместо 20), истории (11 вместо 13), немецкого языка (14 вместо 18), чистописания, черчения и рисования (16 вместо 20), наоборот, увеличено число уроков: французского языка (14 вместо 12) и географии (10 вместо 8).
Таблица 1845 года не изменила существенным образом состав гимназического курса, утвержденный уставом 1828 г., но придала ему несколько иной характер, а именно, вместо классического – обще-словесный. Особенно ясно заметна эта перемена в скоращении уроков греческого языка и в признании обоих новых языков обязательными. Впрочем, эти изменения совершились не вдруг, а постепенно, как показывает история нашей гимназии.
Представленные директором Владимирской гимназии попечителю округа программы на 1845-46 год, как мы видели, не были применены на деле, но для истории нашей гимназии они составляют драгоценный документ, дающий возможность представить себе до известной степени ход преподавания в ней в 1840-х годах. Мы ими и воспользуемся в своем месте.
Описанные изменения в учебной части устава 1828 г., важные для судьбы отдельных предметов гимназического курса, не изменили однако общего его характера: он продолжал оставаться словесно-классическим. Тем не менее, в цельном здании устава была пробита брешь, и дальнейшие изменения пошли легко и быстро. 15 декабря 1845 г. вышел министерский циркуляр об ограничении преподавания математики в гимназиях, 9 января 1847 г. – о приостановлении преподавания логики в гимназиях; наконец, 1849 г. 21 марта было Высочайше утверждено мнение государственного совета об изменении таблицы уроков, введении преподавания законоведения и сокращении длины урока до 1 ч. 15 мин. Эти изменения уже составляли как бы новый учебный устав, а потому я начинаю с их введения новый период истории гимназии; до этих же пор перемены в учебном уставе имели частичный характер. – Итак, учебная часть устава 1828 г., несмотря на последовавшие в 1840-х годах изменения, сохранила свои основные черты до 1849 года. Обратимся к рассмотрению действия ее в нашей гимназии.
Источник: Труды Владимирской ученой архивной комиссии. Книга XI. 1909 г.