Формирование территории древнего Владимира. Ворота Города XII в.

План города Владимира по Н.Н. Воронину

План города Владимира по Н.Н. Воронину

Стольный град Андрея Боголюбского раскинулся на гряде высоких холмов в междуречье Клязьмы и Лыбеди. Важнейшей частью города стала новая крепость.

Князь Андрей, по словам Никоновской летописи, «град Владимир заложи зело попремногу болши первого»14. Новая крепость простерлась в окружности более чем на 7 км. В разных местах по сей день сохраняются внушительные земляные насыпи — некогда 9-метровой высоты и 24-метровой ширины у основания, с деревянной рубленой оградой наверху: Козлов вал у Золотых ворот (теперь его высота 6 м), Троицкий вал в средине города на линии Успенского собора, Ивановский вал напротив Рождественского монастыря, Зачатьевский на восточной окраине. Валы не только окружали город снаружи, но и разделяли его внутри на три части: западную, среднюю и восточную. Клиновидную линейную фигуру города, как кажется, определила сама природа: протяженное плато, стиснутое меж двух рек, текущих в одном направлении, на северо-восток. В трехчастном делении, как и в линейной доминанте плана, также отразился естественный рельеф: глубокие овраги меж холмами, превращенные умелыми градодельцами в рвы и усиленные валами.

Однако ощущается в этой трехчастной вытянутой линейности и некая вынужденность: будто новая крепость задалось целью непременно включить в себя ряд уже освоенных, удаленных друг от друга поселений, отказаться от которых градостроитель не мог. Особенное недоумение вызывает западная треть города. Земляной вал здесь спускается к реке, а не возвышается неприступно по гребню холма, как на остальном протяжении крепости. Вряд ли это было рационально с точки зрения фортификации. Вероятна другая причина: здесь располагался поселок, которым князь не мог пожертвовать. Поселок этот занимал впадину на юго-западном склоне холма в непосредственной близости к реке. Несколько западнее, у подножия соседнего холма, тоже издревле обосновался ремесленный поселок — Гончарная слобода, а еще далее на запад тянется цепь оврагов, из которых самый большой еще в XIX в. был известен как урочище Чертовье (Чертов яр, Чертолье, Чертополье). Не могут ли эти поселки и это урочище, так же как Ярилова долина, быть следами первого славянского освоения будущего города и ближайших окрестностей? Невольно напрашивается аналогия с киевским Подолом, заселение которого происходило одновременно с городом Владимира на Старокиевском холме. Археологическое исследование материала киевского Подола позволило предположить, что некрополь посада на Подоле помещался в XI в. выше поселения, на горе — там, где возник Ярославов город. А во Владимире над юго-западным склоном холма, обведенного валом, разместился на кромке двор Андрея Боголюбского с белокаменной церковью Спаса (этой церкви, возможно, предшествовал не обнаруженный одноименный храм Владимира Монома-ха на его дворе). Старый же ремесленно-торговый поселок остался на прежнем месте, став в городе князя Андрея торгом, выходящим через южные городские ворота к пристани на реке Клязьме.

Противоположный, восточный конец города включил в крепостную черту — возможно, не полностью — первоначальный город-форпост, не угасший к середине XII в., тот, который Тверская летопись помещает «на усть-Лыбеди». При Владимире Мономахе, между восточным городком и юго-западным торгово-ремесленным поселком возникла новая крепость. Однако этот средний, Мономахов город, связывается с именем Мономаха все же условно. Если действительно на этом холме была крепость времени Мономаха, то территорию она занимала весьма скромную: на кромке холма. Естественной ее границей с северо-востока служил овраг, рельеф которого был заметен еще в XIX в. (наблюдения археолога В.П. Глазова). Разумеется, такой путь формирования города Владимира — только предположение, которое трудно проверить археологически, но которое, пожалуй, многое объясняет.

Андрей Боголюбский превращает город «мизиньных» людей в стольный, учитывая в своих замыслах интересы этих же «мизиньных» людей и поэтому не жертвуя никакой из прежних территорий. Так сложился трехчастный план Владимира: западный «Новый город», средний «Печерний», называемые так в Лаврентьевской летописи под 1237 г.18, и восточный, в XVII в. известный как «Ветшаный», т.е. ветхий.

Внутренние ворота соединяли среднюю часть города с остальными. Западные получили название Торговых, однако это случилось не при Андрее, когда торг оставался у реки, а позже — когда Всеволод Большое Гнездо «взогна торг на гору». Восточные ворота были известны впоследствии как Ивановские — по близости к церкви Иоанна Богослова Наружные ворота соединяли город с внешним миром: на западе Золотые, на востоке — Серебряные с надвратной церковью Андрея (вероятно, Первозванного), на юге, со стороны реки Клязьмы — Волжские, на севере — Оринины и Медные. Все эти названия упоминаются в летописях.

Кроме Золотых, никаких других ворот не сохранилось, и следов от них так и не найдено, поэтому их место определяется весьма предположительно. При этом наибольшие сомнения вызывают северные ворота. В Воскресенской летописи рассказывается, что татары ворвались в город «от северныя стороны от Лыбеди ко Орининым воротам и к Медяным»2’, т. е. ворот оказывается двое. По Львовской летописи это одни и те же ворота: «тако и от Лыбеди во Оринины ворота в Медяные».

Здравой кажется мысль, что от ворот непременно должна начинаться значительная дорога. Так, Серебряные ворота вели в Боголюбов-город, Волжские — к речному пути Клязьма-Ока-Волга, Золотые — во вновь построенную крепость Москов, еще двое — в Юрьев-Польской и Суздаль. Юрьевская дорога с XII в. не менялась и начиналась на севере, от Нового города. Сюда исследователи помещают Оринины ворота. Следуя этой логике, Медным отводят место в восточной части города, при выходе через Лыбедь на север, к Суздальской улице23. Однако в XII в. здесь не было Суздальской дороги, в Суздаль ездили через восточные Серебряные ворота, т. е. через Боголюбове, затем только поворачивая на север24. Интересно, что так называемый «чертеж» Владимира 1715 г. показывает все перечисленные дороги, кроме Суздальской, которая, очевидно, появилась вместе с Суздальской улицей гораздо позже, едва ли не в губернское время (илл. 3).

Поэтому вопрос об Орининых и Медных воротах остается открытым, как, впрочем, и многие другие. Но где бы ни находились эти ворота, средний, Печерний город оказывался совершенно замкнутым и вовсе лишенным внешнего сообщения: выйти из него можно было только через западную и восточную трети города, не считая потайных выходов к Клязьме и Лыбеди. В Ветшаном же городе единственные ворота, в достоверности которых можно не сомневаться,-Серебряные. С точки зрения надежности и безопасности населения Печернего города это труднообъяснимо.

Еще одна непростая задача — понять, каким образом крепостные башни ворот, находившихся вблизи границы с Печерним городом, соотносились с поперечными линиями укреплений — рвами и валами. Очевидно, что они должны быть сдвинуты в сторону от поперечных рвов и подъезд к ним, возможно, должен быть устроен в виде рукава-«захаба» (наблюдения археолога В.П. Глазова).

Источник: Тимофеева Т.П. — Золотые ворота во Владимире

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>