Успенский собор. Выдающееся творение русского зодчества XII века, памятник всемирной известности. Представляет собою сложный комплекс разновременных построек. Первоначальный белокаменный собор был построен князем Андреем Боголюбским и 1158—1160 годах. Возведение храма имело в политике князя огромное значение. Он мыслился им не только как городской собор, но и как первопрестольный кафедральный храм всей Руси. Андрей Боголюбский неоднократно предпринимал попытки сделать Владимир центром русской митрополии и укрепить тем самым свою власть в борьбе против феодальной раздробленности. Поэтому новый храм Успения богоматери сооружался с особым старанием. Для пего было выбрано самое живописное место на береговой круче Кремля. Удачная постановка и внушительные размеры этого сооружения сразу поставили его в центр всего городского ансамбля.
Это был довольно вместительный, одноглавый, шестистолпный, трехнефный храм, увенчанный одним стройным барабаном с шлемовидной главой. Стремясь подчеркнуть главенствующее положение нового столичного владимирского собора среди других русских храмов, мастера Андрея Боголюбского придали ему несколько вытянутые пропорции. По высоте (свыше 32 метров) он стал больше даже Софийских соборов Киева и Новгорода.
После пожара 1185 года Всеволод III значительно расширил собор. К храму были пристроены боковые галереи, и он оказался как бы внутри нового большого собора. Увеличилась также алтарная часть, а по углам были поставлены еще четыре шлемовидных главы. Теперь собор стал пятиглавым и пятинефным. Он стал более вместительным (ширина— 30,8 метра, длина (без апсид) —30 метров).
Фасады членятся по вертикали пилястрами с колонками на прясла, плавно завершающиеся вверху закомарами. Аркатурно.-колончатый пояс, состоящий из 114 колонок, разделяет плоскости стен на два яруса, каждый из которых имеет свой ряд щелевидных окон: более простых и узких — внизу, более широких, с перспективными скосами — вверху.
Стремясь разнообразить композиционное решение главных фасадов (южного и западного), мастера «утопили» колончатый пояс на южной стороне в толщу стен,’ а на западной оставили «нависающим», немного подняв его: по сравнению с уровнем южного. Ширина прясел и их высота также разнятся. В храм ведут перспективные порталы: три —на западной стороне и по одному с юга и севера.
В результате всех перестроек Всеволода III, собор стал более мощным и величавым, как бы утверждая свою первостепенную роль в панораме всего города.
Снаружи Успенский собор имеет довольно скромное убранство. Это не княжеский, а епископский храм. Утонченные светские вкусы уступили место аскетическим церковным. Суровые глади стен лишь слегка оживлены рельефами, некоторые из которых перенесены сюда со стен собора Андрея Боголюбского, а некоторые выполнены заново во время обстройки собора Всеволодом III.
В 1886—1891 годах стены собора во многих местах были заново облицованы белым камнем. Тогда же утраченные на фасадах рельефы были заменены новыми, отличить которые от древних помогает более сухая графическая манера их резьбы.
Войдем внутрь собора и ознакомимся с его интерьером. Обзор храма лучше вести, находясь в-его центральном нефе, под куполом. Тогда непосредственно вокруг вас окажется постройка времени Андрея Брголюбского и вы сможете наглядно представить себе древнейшую часть собора.
Чувство устремленности ввысь охватывает посетителя сразу. Хоры в западной части несколько понижены (по сравнению с другими постройками Андрея Боголюбского), а крестчатые столбы утоньшены. Поэтому интерьер, весь пронизанный светом, кажется необычайно свободным, а арки и своды как бы парящими в воздухе.
Расположенные по ту и другую сторону от центрального нефа два продольных боковых нефа являются частью собора Андрея Боголюбского. Они, в отличие от центрального, освещены очень слабо. Когда-то здесь поднимались монолитные, стены собора, имевшие два яруса окон, и свет широким потоком вливался в помещение. При Всеволоде III в стенах были пробиты большие и малые арочные проемы, соединившие собор Андрея Боголюбского с новой обстройкой в виде широких галерей с трех сторон. Первоначальные стены собора превратились в дополнительные столбы-пилоны. Тем самым внутреннее пространство значительно усложнилось. Между многочисленными столбами кверху перекинуты подпружные арки, а перекрытия образованы системой разновысоких коробовых сводов. В пятах арок на столбах первоначального собора вставлены парные резные львы.
Перейдем теперь в северную галерею. Отсюда хорошо видно, какими были фасады первоначального храма. Сохранилась часть аркатуры с клинчатыми консолями колонок и два яруса окон.
Собор Всеволода III был задуман как усыпальница. I’. стенах галерей, в специально устроенных нишах-аркосолиях, были захоронены многие представители владимирского великокняжеского дома, а также епископы. В северной галерее захоронены сами строители собора — князья Андрей Боголюбский и его брат Всеволод III.
Когда-то внутреннее убранство храма поражало современников своим богатством и изысканностью. Древние летописцы сравнивали его по красоте с храмом Соломона. К сожалению, из всего прежнего «узорочья» сохранились лишь отдельные фрагменты монументальных росписей, выполненных в разное ‘время. Они представляют сегодня огромный художественный и исторический интерес.
Поскольку древняя живопись в соборе разновременная составляет в разных местах лишь около 10 процентов общей площади росписей (большая часть их выполнена в конце XIX века), для полноты представления о ней знакомиться с росписями удобнее по отдельным периодам их создания.
Впервые собор был украшен в 1161 году мастерами Андрея Боголюбского. Находясь в северной галерее, там где мы только что рассматривали остатки аркатуры на фасаде первоначального собора, между колонками можно увидеть изображение пророков со свитками и двух павлинов. Это самые первые росписи собора, которые подтверждают, что храм Андрея Боголюбского был снаружи расписан фресками. Есть свидетельства, что колонки аркатуры были даже вызолочены. Можно представить себе, какой великолепный наряд имел собор — снаружи.
Но фрески теперь поблекли. Они уже были в плохом состоянии, когда в 1918 году академик И. Э. Грабарь впервые.открыл их и провел реставрацию. Зато каково было удивление, когда в 1975 году владимирские художники-реставраторы неожиданно обнаружили под поздними записями новые фрагменты орнаментальной росписи на откосе внутреннего окна северной стены хор Андреевского собора, а также часть фигур святых (пророков?) за иконостасом на бывших’ранее наружными северной и южной стенах, заложенных в 1185—1189 годах Всеволодом III. Теперь эти фрагменты дают наиболее достоверное представление о самой ранней живописи Владимиро-Суздальской Руси. Здесь колорит росписей сохраняет всю свою изначальную свежесть и яркость.
В 1185 году Успенский собор и его стенопись сильно пострадали от большого городского пожара, когда, как повествует летопись, «все огнь взя безь утеча». После проведения Всеволодом III обстройки храма новыми галереями, он был заново расписан в 1189 году.
Впервые живопись эпохи Всеволода III была открыта в соборе еще в 1882—1884 годах, когда по настоянию Московского археологического общества в нем проводилась первая научная реставрация под руководством крупнейшего ученого того времени И. Е. Забелина. Тогда в юго-западном углу Андреевского собора при переходе оттуда в галерею из-под масляных и известковых наслоений были раскрыты фигуры святых Артемия и Авраамия. Они показаны в рост в орнаментированных рамках. Их изображение здесь, по-видимому, не случайно. За активную борьбу с язычеством главнокомандующий египетскими войсками Артемий, принявший христианство, в 363 году был казнен римским императором Юлианом Отступником. Культ Артемия имел широкое распространение при дворе византийских императоров с V века. Почитался в Константинополе также и Авраамий Эдёсский. Указанные росписи еще раз свидетельствуют, что Всеволод III был ревностным сторонником византийской культуры.
Еще более наглядно об этом говорят обнаруженные при последней реставрации в 1974—1980 годах фрески на западных гранях столбов за иконостасом. Это изображения фигур святых на крайних пилонах и целый ряд фрагментов орнаментальной росписи.
Особенно выразительны фигуры юного пророка Аввакума и неизвестного святого над ним на северо-восточном пилоне.
Всего лишь неполных три десятилетия отделяют эти фрески от первой росписи собора. Но их характер совсем иной. Художественные вкусы великокняжеского двора за этот период резко изменились. В искусстве наметилась константинопольская ориентация. Обнаруженные фрески являют собою классический пример живописи греческих мастеров эпохи Комнинов и обнаруживают большое художественно-стилистическое единство с фресками Дмитриевского собора во Владимире, выполненными восемь лет спустя. По-видимому, там работали те же мастера, что и в Успенском соборе, с той лишь разницей, что в последнем художники оставили образцы наиболее чистого византийского письма.
Огромные, более чем трехметровые фигуры святых, вписанные в орнаментированные арки, даны на синем фоне. Лики выполнены золотистой охрой, одежды — разбельными красками светло-зеленых, вишневых, красноватых и синих тонов. Рисунок головы, туловища и одежд прописан коричневато-красными контурными линиями, необычайно конструктивными и живописными.. Поверх одежд положены крупные и мелкие белильные блики с расходящимися от них ассистами и складками, подчеркивающими пластине-1 скую выразительность форм, которая заставляет вспомнить \ эллинистические традиции. При этом фигуры полны внутренней одухотворенности и аристократизма. Особой силон экспрессии отмечены лики, эмоционально напряженные и взволнованные. Их психологической выразительности способствует и колорит, основанный на очень тонких сочетаниях полутонов и бликов разной степени цветовой насыщенности, в результате чего форма буквально «лепится».
В северной галерее, на своде под хорами, — еще одна большая орнаментальная композиция 1189 года. Она очень хорошо видна снизу. Ее обнаружили при последней реставрации в соборе под несколькими слоями более поздних масляно-клеевых записей и штукатурных грунтов. Роспись :! представляет собою пышные травные побеги, широко и j свободно вьющиеся по поверхности свода и заполняющие его цветистым ковром. Изысканная цветовая гамма еще более дополняет мажорный настрой росписи.
Летопись донесла до нас известие, что в 1237 году при епископе Митрофане было выполнено еще одно поновление храма. Но уже на следующий год собор был жестоко разорен монголо-татарами и сожжен. От росписей этого времени сохранилась лишь часть композиции на стене южной галереи, расчищенная в 1918 году И. Э. Грабарем. Она хорошо обозрима и представляет собою фигуру юного воина в . битве с врагом. Военная тематика была, видимо, очень популярной в то время и занимала в росписях собора большое место.
На рассматриваемой фреске изображен скорее всего юный Давид, убивающий великана Голиафа. Так иносказательно художники стремились отразить важные политические события в жизни Северо-Восточной Руси накануне вторжения на нее полчищ монгольских завоевателей, веря в победу русского народа.
До начала XV века собор стоял в запустении. Лишь в 1408 году повелением московского князя Василия Дмитриецича храм был вновь расписан гениальным живописцем Древней Руси Андреем Рублевым с его старшим товарищем Даниилом Черным и их. учениками.
Обзор этой удивительной живописи лучше начать со сцены «Страшного суда», расположенной в западной части собора, в центральном нефе под хорами. Это наиболее сохранившаяся и наиболее доступная рассмотрению фреска Андрея Рублева.
Композиция расположена в коробовом своде. Перед художниками стояла задача связать живопись с архитектурой, и они с этим успешно справились. Фигуры не заключены в жесткие рамки, как это было в XII веке, а расположены свободно, их контуры как бы вторят архитектурным членениям. Композиции плавно перетекают с одной плоскости на другую, обступая зрителя со всех сторон. Легкие фигуры словно стелются поверх стен, не нарушая их архитектоники.
В зените свода — изображение Христа Вседержителя и круглом ореоле из многокрылых серафимов. Его правая рука указывает на праведников, левая — на грешников. Это композиционный центр всей сцены. С южной стороны, на малом коробовом своде, развернуто изображение шествия с рай и сам рай; а с северной, тоже на малом коробовом своде, некогда было изображение ада и адских мучений (не сохранились).
Над головой Христа два парящих ангела сворачивают длинную завесу небес с изображенными на ней солнцем, .пуной и звездами, что означает окончание земной жизни. Рядом, в зените восточной арки, прилегающей к своду, в круглом медальоне изображены символы четырех царств в виде апокалипсических зверей. Крылатый лев олицетворяет Римское царство, крылатый барс — Македонское, медведь— Вавилонское, рогатый зверь с змеиным хвостом — Антихристово. Этим царствам должен прийти конец, а на их место вступит царство добра — таков подтекст этой композиции.
Прямую смысловую связь с данной сценой имеет изображение стоящего ангела с припавшим к земле пророком Даниилом, расположенное на северной грани этой же, арки. Оно повествует о предсказании пророком небесного суда.
В центре западной стены, под сводом, — главный престол суда («престол уготованный») с лежащими на нем атрибутами суда: книгой людских деяний, шестиконечным крестом, карающим копьем и весами, определяющими степень добра и зла, сотворенных людьми. В судный день этот престол должен занять Христос, который находится рядом и готов вступить на него, чтобы начать суд. К престолу припадают первые люди земли Адам и Ева, здесь же богоматерь и Иоанн Креститель в роли заступников человеческого рода, далее — ангелы. Композицию завершают фигуры восседающих на тронах апостолов Петра (слева) и Павла (справа), каждый из которых возглавляет группу из пяти апостолов — судей с ангелами, расположенных уже на склонах свода. Тем самым создается впечатление непрерывности и одновременности происходящего.
На северном склоне свода, за апостолом Павлом-, изображены апостолы Матфей, Лука, Марк, Андрей (они опознаются по надписям на книгах, которые у них в руках) и еще один неизвестный апостол, расположенный на северном склоне восточной арки (Филипп?). На южном склоне, за апостолом Петром — Иоанн, Симон, Варфоломей и два неизвестных апостола (Иаков и Фома?).
Позы апостолов торжественны и величавы. Изящество и отточенность форм и линий придают им спокойствие и отрешенность от всего земного. .Утонченные лики ангелов полны грации и светлой грусти. Это, пожалуй, самые прекрасные образы Рублева в росписях «Страшного суда».
Тем же очарованием пленяют и трубящие ангелы, которых художник поместил на западной арке. Один из них трубит в землю, другой — в небо, созывая живых и мертвых на суд. Но ангелы не кажутся грозными, их взгляды полны ‘нобви к людям и изумлены предстоящим. Особой нежностью лика и изысканностью позы отличается ангел на южном склоне этой арки.
На зов трубящих ангелов откликаются Земля и Море, которые отдают своих мертвецов. Эта сцена представлена рядом, над проходной аркой в южный неф. Земля и Море представлены в виде женских фигур с гробом и кораблем.
Выше над трубящими ангелами — два медальона, в которых изображены пророки Давид и Исайя. В вершине арки—«Души праведных в руце божией», представленные в ипде одетых в белые рубашки младенцев, зажатых в руке.
Само шествие праведников в рай начинается на южной | рани восточной арки с изображения праведных жен. В их пицах много душевной простоты, женского обаяния и мягкости. Их типы — сугубо русские, взгляды — ясные и открытые, полны надежды и ожидания.
Мы закончили осмотр фресок в центральном нефе под хорами. Теперь, следуя замыслу художника, нужно пройти н рядом расположенный южный неф, где изображен рай. Проходя под аркой, обратим внимание на росписи столбов. Здесь представлено «Шествие праведных мужей» (святителем»!, пророков, царей, мучеников). Оно продолжается и на северном склоне свода южного нефа. Здесь помещено начало шествия праведников.
Процессию возглавляют апостолы Петр и Павел. Их лица обращены к идущей за ними толпе, а жесты рук укапывают на врата рая. В отличие от росписей центрального нефа,, здесь все проникнуто бурной динамикой и движением. Апостолы представлены в стремительном порыве, их лики взволнованы значительностью предстоящего. Это душевное состояние передается и всем остальным участникам процессии. Трепет и решительность, изумление и страстность, смятение и желание помочь людям — таков диапазон эмоционального настроя многоликой толпы, движимой единым стремлением вперед.
На западной стене под сводом — врата рая, охраняемые херувимами с огненным мечом, далее — райские купи и благоразумный разбойник с крестом в руке, первым по павший в рай.
Сцена рая продолжается и на южном склоне’свода, где представлено «Лоно Авраамово» с сидящими в райском саду праотцами Авраамом, Исааком и Иаковым. За пазухой у Авраама — младенцы, олицетворяющие души праведных, а рядом — фигурки мальчиков, стоящих в белых рубашонках, тоже представляющие праведные души, но ждущие очереди в лоно Авраама.
На восточной стене под сводом — богоматерь с предстоящими ангелами. Она сидит на престоле и как бы благословляет находящихся в раю.
На арках южного нефа — изображения бородатых отшельников: на восточной — Антония Великого и Саввы Освященного, на южной — Макария Египетского и Онуфрия. Их взоры устремлены на шествующих в рай праведников. Тем самым росписи южного нефа на тему рая получают смысловую и композиционную завершенность.
Помимо сцен «Страшного суда» фрагменты живописи 1408 года сохранились и в других местах собора. Пройдем вновь в его центральную часть. Здесь, на юго-западном подкупольном столбе, сохранились фрески с изображением юного воина в латах и князя Владимира в плаще, а также красивое орнаментальное полотенце.
Если теперь взглянуть вверх, в подкупольную часть собора, то можно увидеть здесь остатки великолепных композиций Рублева: в северном люнете — «Преображение», в южном — «Сошествие святого духа», а в западном, над хорами,— «Введение в храм». Остальная часть росписей Рублева находится в труднодоступной для обозрения зоне: на столбах за иконостасом и в алтарной части.
Основное достоинство росписей Андрея Рублева.состоит в их особом характере передачи образов, в особой манере письма.
Фигуры изображенных святых в сцене «Страшного суда» наделены чисто человеческими чертами и покоряют своей душевностью и добротой. В них нет ничего аскетического и устрашающего. В их взглядах, направленных на зрителя, сквозит доверие и любовь к людям. Вопреки церковным канонам здесь царит настроение светлой радости. Персонажи преисполнены духовной стойкости и жизненной мудрости.
Силуэты фигур очень мягки и плавны. Изяществом и грацией отмечены позы и жесты изображенных. Композиции отличаются гармонической завершенностью и классической ясностью.
Особо пленителен колорит росписей, восхищающий зрителя до сих пор. Он поражает не обилием и яркостью красок, а своей нежностью и мелодичностью.
Фрески Рублева во Владимире —выдающееся произведение древнерусского искусства, отразившее в высоко-поэтических образах необычайный духовный подъем русского народа после победы на Куликовом поле.
Чтобы иметь полное представление о деятельности Рублева в. соборе, нужно представить себе, что им был создан еще и иконостас. Он располагался на месте существующего ныне. Иконы в нем были установлены в специальных пазах деревянных брусьев-тябл, укрепленных между алтарными столбами. В иконостасе насчитывалось 83 иконы, помещенных в четыре яруса. По тому времени он был самым большим.
Рублевский иконостас просуществовал до 1773 года, когда по указу Екатерины II вместо него был создан новый. Часть древних икон тогда продали крестьянам села Васильевского Шуйского уезда. Они были обнаружены’в 1918 году академиком И. Э. Грабарем, а в 1923 году 27 икон вывезли в Москву. В настоящее время часть икон Рублева находится в Третьяковской галерее в Москве, а часть — в Русском музее в Ленинграде.
Во Владимирском музее хранится одна икона кисти Рублева — «Владимирская богоматерь». Она написана им взамен прославленной «Владимирской богоматери» XII века. В 1480 году московские князья окончательно перенесли реликвию Владимирской земли в Москву. Во владимирском Успенском соборе осталась рублевская копия, которая находилась здесь до 1944 года (ныне — в музее).
Росписи и иконостас собора, созданные Рублевым, составляли некогда изумительный по своему единству художественный ансамбль.
В 1774 году взамен рублевского был сооружен новый иконостас в стиле пышного елизаветинского барокко. Подрядчиками при его возведении были осташковские купцы — братья Степан и Калистрат Бочкаревы. Создавался иконостас под руководством резчика Алексея Дмитриева и столяра Никиты Серегина.
Иконостас вызолочен по полименту червонным золотом мастером Семеном Золотовым и имел первоначально изумрудный фон, для чего по серебру красили венецианской ярью. Это производило огромное впечатление.
Иконостас представляет собою грандиозное архитектурное сооружение высотой свыше 20 метров. Он имеет трехъярусное пирамидальное построение. По горизонтали членится профилированными поясами — тягами с карнизами большого выноса, а по вертикали — разнообразными колонками и пилястрами с коринфскими капителями, между которыми в резных рамках и фигурных картушах затейливого очертания расположены иконы.
Завершается иконостас горельефным изображением Саваофа в центре и восьмью крупными скульптурами ангелов, увенчивающими композицию по сторонам.
Большим художественным достоинством отмечены резные царские врата с изображением «Благовещения».
Основными мотивами резьбы’являются листья аканфа, цветочные гирлянды из роз и тюльпанов, плоды граната и винограда, причудливые раковины и волюты.
Сочная, энергично переданная резьба очень объемна и почти отрывается от фона. В результате создается сильная игра света и тени, дополненная бликами золота. Искусство барокко нашло здесь полнокровное выражение.
Иконостас включает в себя 123 иконы, найисанные масляными красками на липовых досках талантливыми мастерами владимирского архиерейского дома Михаилом Мат-пеевым и Яковом Серегиным.
Выйдя из собора, обратим внимание на стройную колокольню. Она сооружена в 1810 году на месте шатровой колокольни XVII века, разрушенной молнией в 1806 году. Новая колокольня представляет собою величественное четырехъярусное сооружение, имеющее в основании четыре угловых столба с арочными проемами (ныне заложены) и завершающееся высоким золоченым шпилем. Выполнена в формах классицизма с использованием элементов готики и является великолепным примером русской архитектуры эпохи романтизма.
В 1862 году по проекту архитектора Н. А. Артлебена между колокольней и Успенским собором был построен теплый Георгиевский придел, который с.севера слился с нижним ярусом колокольни. Это пятинефное, крестообразное в плане, многостолпное сооружение, перекрытое крестовыми сводами. В убранстве его фасадов использованы мотивы древнего владимиро-суздальского зодчества.
Отойдя от собора, взглянем на него еще раз. Занимая самую высокую отметку холма, он вызывает сильное впечатление своей мощью и слитностью с рельефом, своей истинно эпической величавостью. Недаром итальянец Аристотель Фиораванти приезжал сюда посмотреть на него, прежде чем приступить к постройке Успенского собора в Московском Кремле. Владимирский собор долго служил образцом для русских зодчих.
К северо-востоку от собора, почти на бровке холма, поставлено длинное трехэтажное здание Присутственных мест.
Оно построено в 1785—1789 годах по проекту известного русского архитектора К. И. Бланка, автора дворца Шереметева в усадьбе Кусково под Москвой. Внешний облик’ здания решен в строгих формах классицизма и не лишен определенной-выразительности.
Источник: А.И. Скворцов, Л.П. Строгова, О.А. Шагова — Владимир. Путеводитель-справочник, 1984 г.